Роман А. Дюма “Три мушкетера” как архетипическая модель для современной массовой литературы. Э. М. Драйтова.
Источник:  http://www.natapa.msk.ru/index.htm
Общеизвестно, что роман А. Дюма “Три мушкетера” почти сразу после своего выхода в свет стал источником многочисленных пародий и продолжений, написанных другими авторами[1]. Данный роман как модель оказался настолько продуктивным, что до сих пор порождает новые произведения массовой литературы разных стран, а также кинофильмы, причем последние зачастую представляют собой не варианты экранизации романа, а вариации “на заданную тему” с изрядным отклонением от первоначального сюжета (см., например, фильм “Мушкетер”, реж. П. Хаймс).

Оставляя в стороне современные продолжения “Трех мушкетеров”, такие, например, как романы Н. Харина “Снова три мушкетера” (1994) и “Д’Артаньян в Бастилии” (1997) и др., в данной работе предлагается рассмотреть другой тип произведений, созданных на основе романа. Впервые он был проанализирован А. Ярковым[2]. Речь идет о романах, в которых герои и ситуации “Трех мушкетеров” “служат отправным пунктом для создания новых сюжетов и героев, развитие которых происходит в рамках избранных современными писателями жанров, порождая принципиально новые творческие возможности”[3]. А. Ярков отмечает, что при этом развивается “типологическое отчуждение жизнеспособных в рамках современного литературного процесса элементов творчества Дюма”[4], в результате чего таковые становятся узнаваемыми архетипами, на основе которых и строятся новые произведения.

А. Ярков основывает свои выводы на произведениях двух современных писателей: романе А. Переса-Реверте “Клуб Дюма, или Тень Ришелье” (1993) и романах-фэнтези американского писателя С. Браста “Гвардия Феникса” (1991) и “Пятьсот лет спустя” (1994). В данной работе мы введем в сферу анализа еще один роман А. Переса-Реверте “Капитан Алатристе” (1996), а также роман-эхо А. Бушкова “Д’Артаньян – гвардеец кардинала” (2002) и попытаемся выделить основные способы использования архетипов Дюма в современной литературе.

Первым, наиболее легко узнаваемым и распространенным способом является создание персонажей по модели героев “Трех мушкетеров” и помещение их в сюжеты, никоим образом с романом не связанные. У С. Браста это четыре друга-гвардейца, являющиеся представителями фантастических народов (тиаса, лиорн, дзур и йенди) и служащие императору огромного союза волшебых земель, где магия – обычное явление. Главным героем является тиаса Кааврен, юный провинциал, с первого взгляда напоминающий д’Артаньяна. Развитие образа Кааврена вполне повторяет основные этапы взросления д’Артаньяна. Лиорн Айрич (Атос) – образец сдержаности и осознаннного исполнения долга; он молчалив, оберегает свою тайну, знает тонкости законов чести и геральдику. Леди-дзур Тазендра (Портос) смела и сильна, не лишена бахвальства, но не особенно сообразительна. Йенди Пэл (Арамис) хитер, изворотлив, смел и после пребывания в гвардии вступает в ряды тайных членов т.н. “Академии Доверительности”.

Данные герои действуют в рамках сюжета, характерного для жанра фэнтези, непосредственное сходство с романом Дюма просматривается только в наличии разного рода схваток, дуэлей и интриг, а также в соперничестве двух отделений гвардии. В остальном коллизии значительно отличаются от “Трех мушкетеров”, но перечисленные выше герои ведут себя в них так, как повели бы себя д’Артаньян и его друзья, помести их Дюма в столь непривычный для него жанр. Логически их поступки и реакции предсказуемы, исходя из характеристик героев “Трех мушкетеров”. То же можно сказать об образе императора-феникса (Людовик XIII) и ряде других персонажей романов Браста.

Герой многотомного романа А. Переса-Реверте Диего Алатристе также носит в себе черты д’Артаньяна, хотя отличается от него не только принадлежностью к другой нации, но и профессией: изначально он – наемный убийца. Однако попав в самую гущу правительственного заговора, он ведет себя практически так же, как вел себя д’Артаньян в деле с подвесками. Тем более, что интрига завязывается вокруг приезда в Испанию инкогнито принца Уэльского Карла Стюарта и герцога Бекингема (исторический факт). Российская книжная реклама, почувствовав параллели с произведением Дюма, сразу окрестила Алатристе “новым испанским д’Артаньяном”, а романы  о нем – “мушкетерским циклом” Переса-Реверте[5], хотя единственные “мушкетеры”, которые упоминаются в романе – это носящие такую кличку театральные клакеры. Вместе с тем, сходство с романом Дюма усугубляется намеками самого Переса-Реверте (в частности, один из его персонажей упоминает леди Винтер) и аналогией между могущественным министром Оливаресом и кардиналом Ришелье.

Другим способом использования героев романа “Три мушкетера” как типов личности и поведения может служить такой прием как изменение функций персонажей на противоположные в рамках старого сюжета. Такое развитие архетипических образов Дюма предлагает читателю роман-эхо А. Бушкова “Д’Артаньян – гвардеец кардинала”. Дело в том, что А. Бушков, подчеркивая положительную роль кардинала Ришелье в истории, меняет акценты романа Дюма. Заметим, что у Дюма Ришелье отнюдь не отрицательный персонаж, однако д’Артаньян воспринимает его как грозного противника, а мушкетеры спасают честь королевы, противостоя гвардейцам кардинала. Бушков ставит д’Артаньяна в противостоянии “Ришелье – Королева” на сторону первого, из-за чего сюжет внешне сохраняется, но по сути изменяется на собственную противоположность, а герои меняются местами. Атос, Портос и Арамис становятся врагами д’Артаньяна, бретерами и недальновидными пособниками опасных для государства интриг. При этом внешние архетипические черты этих персонажей сохраняются: Атос отличается щепетильностью, граничащей с чистоплюйством, Портос олицетворяет не управляемую умом силу и бахвальство, Арамис – склонность к наукам и рассуждениям. Однако внутреннее благородство и достоинство характеров соответствующих героев Дюма переходят к другим людям: Рошфору (истинная преданность законам чести и благу государства; у Дюма – Атос), де Каюзаку (благородная сила, способность жертвовать собой ради друзей, добродушие при весьма средней сообразительности; Портос) и де Варду (знание тонкостей политических интриг, утонченность и осторожность; Арамис). Подобное расщепление изначальных архетипических характеров по внешнему и внутреннему содержанию неизбежно разводит соответствующих персонажей по полюсам схематического разделения положительного и отрицательного (чего нет в романе Дюма). Мушкетеры воспринимаются как недалекие приверженцы внешней формы поведения, пустышки (кстати, всегда побеждаемые д’Артаньяном), а сторонники Ришелье становятся воплощением незапятнанной и сверхреальной добродетели.

То же касается остальных героев романа. Миледи являет собой идеал добросердечия и преданности, сохранив от образа из “Трех мушкетеров” только силу характера; а извращенной преступницей, клеймленной венецианским судом, оказывается Констанция. Миледи гибнет от ее руки, а бывший супруг Констанции Рошфор свершает над ней “Божий суд”. Поскольку героини в сюжете практически меняются местами, в данном случае раздвоения архетипов по внешним и внутренним характеристикам не происходит, однако, вполне в соответствии с требованиями современной массовой литературы, характеры обеих женщин максимально “доведены”, дабы получить однозначное и обоснованное противопоставление положительного и отрицательного.

Еще одним способом введения архетипических героев Дюма в современные сюжеты можно считать ситуацию, когда по воле автора происходит взаимное пересечение реального и литературного пространств. Нечто подобное описано в романе А. Переса-Реверте “Клуб Дюма, или Тень Ришелье”[6], в котором члены литературного клуба берут себе роли героев романа “Три мушкетера”. Выбор ролей во многом изначально обусловлен склонностями конкретного человека. Например, Лиана Тайллефер выбирает образ Миледи, т.к. он импонирует ей с детства: “Миледи – умная и отважная, она берет сторону Ришелье и служит ему верой и правдой, готова отдать за него жизнь.” (Гл. XIV) Отметим, что именно эти качества Миледи подчеркивает и Бушков. Другой герой Переса-Реверте Борис Балкан претендует на роль Ришелье, потому что видит в нем в первую очередь способность манипулировать людьми. Однако со временем, вживаясь в надетые маски, герои романа ощущают на себе их влияние, точнее – влияние их собственного понимания героев Дюма. Главный герой “Клуба Дюма” Лукас Корсо оказывается единственным, кто втянут в игру против собственной воли, но и втянут-то он потому, что в его характере все яснее просматриваются черты д’Артаньяна.

И наконец последним продуктивным способом развития литературных архетипов из романа Дюма “Три мушкетера” в современной литературе на данный момент хотелось бы назвать повторение и развитие узнаваемых эпизодов романа. Выше упоминались дуэли в “Гвардии Феникса”, есть они и в других анализируемых произведениях. Однако следует особо выделить эпизод из романа А. Переса-Реверте “Капитан Алатристе”, в котором происходит встреча главного героя с министром Оливаресом в кабинете последнего (Гл. XI). Эта сцена практически представляет собой адаптацию к ситуации испанского романа эпизода встречи д’Артаньяна с Ришелье (в романе Дюма – Ч.II, гл. X). Аларисте, как и д’Артаньян, отвечает на проницательные вопросы первого министра, полагая, что его ждет расплата за вмешательство в политические интриги, что, впрочем, произошло не по его воле. Но Оливарес оказывает ему покровительство, подводя итог следующим образом: “Вы живы потому, что не заслуживаете смерти. (...) И еще потому, что есть люди, заинтересованные в вас.” У Дюма Ришелье говорит д’Артаньяну, что того щадили “из чувства высшей справедливости”, а также потому, что кардинал “составил себе в отношении мушкетера некоторый план”. Функционально сцены с Оливаресом и Ришелье играют одинаковую роль промежуточной развязки в развитии сюжетов соответствующих романов.

Проблема использования сюжета и типов персонажей “Трех мушкетеров” в современной массовой литературе достаточно интересна и обширна, а потому требует дальнейшего рассмотрения, в т.ч. с включением в сферу анализа произведений кинематографа, которых еще больше, чем литературных. В любом случае можно прийти к выводу, что персонажи “Трех мушкетеров” и многие повороты сюжета романа остаются продуктивными моделями, получающими дальнейшее развитие в современной массовой культуре.

Примечания

--------------------------------------------------------------------------------

* Драйтова Э.М. Роман А. Дюма «Три мушкетера» как архетипическая модель для современной массовой литературы // Вестник Университета Российской Академии образования, № 1 (2005). Материалы Третьих Андреевских чтений. М.: Издательство УРАО, 2005. С. 103 – 107.

[1] См.: Буянов М.И. Не принадлежащие А. Дюма произведения и продолжения книг Дюма, созданные не им // Александр Дюма в России. М., 1996. С. 23 – 26.

[2] Ярков А.Я. “Клуб Дюма” и “Гвардия Феникса”: творчество Александра Дюма как источник новых литературных сюжетов // Александр Дюма и современность. М., 2002. С. 116 - 123.

[3] Ярков А.Я. “Клуб Дюма” и “Гвардия Феникса”…, с. 116.

[4] Там же.

[5] См., например, Книжное обозрение, 2004, № 19.

[6] Подробнее см. Ярков А.Я. “Клуб Дюма” и “Гвардия Феникса”..., с. 116 – 119.