Блеск и нищета Голливуда

Рецензия на фильм «Три мушкетера» 1948 года выпуска

Режиссер: Джордж Сидни
Сценарист: Роберт Ардри
Композитор: Герберт Стотгарт
Д'Артаньян: Джин Келли
Атос: Ван Хефлин
Портос: Гиг Янг
Арамис: Роберт Кут
Миледи: Лана Тернер
Ришелье: Винсент Прайс
Констанция: Джун Эллисон
Анна Австрийская: Анджела Ленсбери
Людовик XIII: Френк Морган

Если Элвиса Пресли называли Королем Рок-н-ролла, то Джин Келли по справедливости носил титул Короля Мюзикла. Человек – оркестр подобно Чаплину, актер, певец, танцор, хореограф, режиссер, сценарист, композитор и продюсер в одном лице, он стал легендой мирового кинематографа. Самым знаменитым фильмом Джина Келли, в котором слились в апогее все таланты этого неординарного человека, является мюзикл "Поющие под дождем" ("Singing in the Rain").

Но кроме всего прочего Келли был еще и страстным мушкетероманом. Он мечтал о роли д'Артаньяна. Именно он убедил компанию MGM поставить «Трех мушкетеров» и заразил энтузиазмом своего старого друга режиссера Джорджа Сидни.

Сидни был одним из немногих голливудских режиссеров, кто сочетал в себе деловую хватку и чистый талант. Он, кстати, ввел в обращение термин «кинозвезда»,  и дал ему любопытное определение: «некто, кто привлекает ваше внимание, даже если он или она ничего не делает». Он прошел путь от посыльного на киностудии MGM до постановщика, снял три десятка фильмов, составляющих золотой фонд кино 40-50-х годов, вывел на киноорбиту Френка Синатру, Тони Кертиса (Дафну из «В джазе только девушки») и Фреда Астера, а также первым снял в кино Элвиса Пресли (в фильме «Да здравствует Лас Вегас»), после чего мир накрыла волна элвисомании.
Так появилась на свет первый в Америке цветная и звуковая экранизация Дюма.

Несмотря на то, что «Мушкетеры» твердо держат третье место в мире по количеству экранизаций, уступая только «Дракуле» и «Шерлоку Холмсу», каждая картина в чем-то уникальна. «Мушкетеры» Сидни доносят до нас полузабытый аромат голливудского гламура послевоенных лет.
Фильм этот на меня произвел двойственное впечатление. Спору нет –  во многом он вторичен и слаб.  Но кое-где из-под слоя голливудской сусальной позолоты все же прорываются свежие идеи и удачные режиссерские решения.

Самое слабое место картины – рыхлый неровный сценарий. У меня создалось устойчивое впечатление, что его писали два разных человека, причем один из них и Дюма-то не читал. Первый сценарист, горячий поклонник Дугласа Фербенкса (см. «Газетт» №1 за август 2007 г.), постарался сохранить все ключевые моменты сюжета и привнес в диалоги  здоровую долю эдакого ковбойского юмора. Например:
Тревиль:
- Из вас, Арамис, выйдет сельский поп. А из Портоса – отличная вешалка для модного платья! А где Атос?
- Он  очень-очень болен, сударь!
- Значит, сильно пьян.

- Почему вы держите шпагу в левой руке?
- Правой лучше поднимать стакан!

Король:
- Разве они не знают, что кардинал – мой лучший друг и помощник!..
Тревиль:
- Знают, ваше величество!
- ..что честь министра и честь короля – одно и то же!
- Горячие головы, ваше величество!
- Не прерывайте меня, когда я так складно говорю!

Д'Артаньян:
- У нас то преимущество, что кардинал не знает о том, что мы выезжаем!
Атос:
- Мой друг, и когда вы поймете, что такое Париж? Уже сейчас Ришелье извещен даже о цвете ваших кальсон!

- Рошфор, как поживает д'Артаньян?
- Он мертв, монсеньор.
- А почему тогда у вас такой несчастный вид?
- Пятеро моих людей уверяют, что убили его в пяти совершенно разных местах!

- Умереть среди друзей. Что еще нужно мужчине? Весь мир не даст больше!

Но тут пришел сценарист №2, ханжа и пуританин, и все опошлил. Для начала сделал Констанцию племянницей галантерейщика, затем заставил д'Артаньяна на ней жениться, а миледи сделалась любовницей кардинала.… В финале мой бредометр опять начал зашкаливать: Констанция бежит в Англию, и Бэкингем делает ее тюремщицей миледи (!!!);  та ее, конечно же,  обманывает и закалывает, после чего бежит из тюрьмы и скрывается в Ла Фере (это додуматься еще надо!), где ее и обнаруживают наши орлы с палачом. Атоса, кстати, почему-то понизили в звании до барона, Фельтона переименовали в Альберта… Вся эта голлимуть свела на нет первоначальное благоприятное впечатление и подала нехороший пример грядущим поколениям постановщиков.

Но удачные моменты в сценарии все же есть. Во-первых, гениально обыгран здесь эпизод с беарнской конягой д'Артаньяна. Вот уж это кляча так кляча! Браво режиссеру и художнику – постановщику!

Во-вторых, или я сильно ошибаюсь, или это единственный фильм, где есть полноценная, в точности как у Дюма, сцена  в погребе! Именно в погребе, в Амьене, после двухнедельной пьянки, а не где-то впопыхах по дороге и не под Ла Рошелью Атос рассказывает свою сагу об «одном моем друге родом из Берри». Редчайший случай в истории экранизаций «Мушкетеров»! За это Джорджу Сидни решпект и уважуха.


Так более того! Во всех подробностях, обычно успешно замалчиваемых, показывается история  с Кэтти, миледи и д'Артаньяном, без малейшего приукрашивания роли последнего! Вот только знаменитого кросса дАрта по улица Парижа в платье в цветочек мы так и не увидим. А жаль! Видно, не родился еще режиссер, который отважился бы снять это зрелище )
Вторая проблема фильма – слабый (местами беспомощный) уровень актерской игры. Лишь три человека достойны похвалы.
Конечно же, Келли  - не лучший в мире д'Артаньян. Конечно же, он подражает Фербенксу изо всех сил – сравните:


Конечно же, он пафосен, ненатурально романтичен, играет аффектированно и, как выражался Чехов, с замашками провинциального трагика. Конечно, он то и дело забывает, что это не привычный  ему мюзикл, и так и кажется, что сейчас он бросит шпагу и примется петь и танцевать. Но есть одно «но», мешающее мне раскритиковать его в пух и прах. Он мушкетероман. Он играет с максимальной отдачей, с жаром, с любовью к Дюма. Это чувствуется всегда, и за это можно простить многое.


Но вот ради чего этот фильм точно стоит смотреть – так это  ради Вана Хефлина в роли Атоса.
Сначала он вызвал у меня категорическое неприятие. Его безумный взгляд, резкие черты лица, не сходящая с губ ядовитая ухмылка – что-то в нем есть от Джека Николсона – никак не вязались в моем представлении с графом.

Но Хефлин настолько смело и ярко  вел свою роль, не подделываясь ни под какие стереотипы, что мое предубеждение исчезло. Да, это не тот Атос, каким его вижу я. Но это – Атос, каким его видит Хефлин.

Брутальный, жестокий, с раздерганными нервами, мятущийся, то агрессивный, то вдруг слабый и безвольный, Атос в исполнении Вана Хефлина стал главной удачей фильма  и внес в него реалистичную ноту, которой явно недоставало.

И наконец хочу отметить великолепную Лану Тернер в роли миледи. Тернер - одна из самых гламурных и чувственных звезд классического Голливуда.



Во время Второй мировой войны американские солдаты предпочитали вешать на стены казарм именно её фотографии и афиши. Кстати, для съемок одного из первых своих фильмов она выщипала брови, однако они так и не отросли, и Лана всю жизнь их рисовала.  Ее внешность женщины – вамп и невинный трогательный взгляд – как раз то, что нужно для образа леди Винтер, урожденной де Бейль. Вот уж о ней точно можно сказать: «Она могла бы соблазнить святого».

Резюмирую. Фильм смотреть стоит. Членам Фан-клуба Атоса предварительно запастись валерьянкой.

Искренне ваш,
Матье де Морг

Отредактировано Матье_де_Морг (2008-02-28 19:01:45)

Путеводитель по стране любви

Говорят, абитуриенты мусульманских вузов должны знать наизусть «Коран», причем с любого места.  А вот для того, чтобы перед вами распахнулись врата голубой гостиной мадам Рамбуйе, надо было от корки до корки изучить роман мадемуазель Скюдери «Клелия, или Римская история». Эта пустая, фальшивая и напыщенная книжонка была культовым творением для прециозных дам, из чего можно заключить, как далеко зашла разруха в драгоценных головах. Но самое главное – к романчику этому прилагалась знаменитая Carte du Tendre, или Карта Страны Нежности.
«Газетт» уже знакомила наших уважаемых читателей с салонными нравами и с языком «голубой гостиной» (см. №5 за ноябрь 2007 года). Теперь мы перейдем к географии драгоценностей.
Согласно драгоценной Скюдери, нежность проистекает из трех различных причин, а именно:  склонности,  почитания,  признательности.  В стране  имеется, соответственно, три города Нежности, которые расположены на берегах трех различных рек и название которых уточняется по названиям этих рек (как есть, например, Франкфурт-на-Майне и Франкфурт-на-Одере): Нежность-на-Склонности, Нежность-на-Почитании и Нежностъ-на-Признательности ("Tendre-sur-Inclination, Tendre-sur-Estime, Tendre-sur-Reconnaissance).
Первая станция на границах страны носит название Новой Дружбы. Отсюда туристы направляются в три больших города, в зависимости от характера своей новой дружбы. Тот, кто стремится к цели по реке Почитания, встретит на ее берегах множество городов, в которых ему нужно будет отдохнуть, потому что путь очень долгий. Первым городом будет Остроумие, потому как надо знать, что путь к сердцам драгоценных  дам ведет через голову. Боже мой, мне первый раз в  жизни хочется, чтобы они оказались правы…Затем путник  проследует мимо сел, расположенных несколько в стороне от реки, а именно: Изящное Стихотворение, Записка и Любовное Письмо,-- потому что, как известно, это и есть первые этапы интимного сближения. Продолжая свое речное путешествие, турист сможет посетить вполне серьезные и порядочные города, такие, как Откровенность, Великодушие, Праведность, Щедрость (!), Уважение, Обязательность, Доброта. Обойдя все эти места, путник причалит в порту Нежности-на-Почитании, где его с любовью встретит население города. Во многих местах придется выйти на берег и отдохнуть, конечно же, и туристу, стремящемуся в Нежность-на-Признательности. По пути можно будет посетить  города  Услужливость, Покорность, Душенька-Дружочек (похоже, этот город изобилует гей-клубами не хуже Банг-Кока)  , Внимательность,  Усердие. Затем  последует ряд небольших городков, название которых объясняет, почему они маленькие: Большие услуги. Ведь на дела, обозначенные этим словом, способны очень мало мужчин, и в этих городах они почти не бывают; именно из-за недостатка туристов не развились эти городки. Но стойкий путешественник уже недалек от цели; некоторое время он проведет в гостиницах Уступчивости и Постоянства (уместнее было бы название Пьянства, с учетом Уступчивости и в обратном порядке), и после долгого  и утомительного  пути  блеснут  перед ним  золоченые купола Нежности-на-Признательности. 
После  всего  этого  любопытство туриста достигает высшей точки, и он ждет не дождется знакомства с городами, расположенными по берегам реки Склонность, ибо в них наверняка сосредоточены самые интересные достопримечательности. Но, увы, его постигнет разочарование. По берегам до самого конца нет ни одного города. Почему? Потому что течение реки настолько быстрое, что у путника не будет необходимости в отдыхе, река сама влечет корабль, который прибывает в  Нежностъ-на-Склонности  в  два  счета.  Но  этими тщательно разработанными туристическими маршрутами находчивость мадемуазель де Скюдери не исчерпывается. Во все три города можно попасть и по суше, также посетив все упомянутые города и села. Но для этого надо хорошо знать дорогу, потому что указателей нигде нет. И турист может легко заблудиться. После города Новая Дружба пути расходятся во многих направлениях. Если путешественник, не зная местности, вместо дороги к Остроумию повернет вправо, то, к великому своему разочарованию, попадет в пустой и холодный город Пренебрежение, и напрасно он будет пытаться выбраться оттуда, отныне он будет натыкаться только на места с дурной славой. Бездомный,  напрасно  он  будет  искать  отдохновения  в  гостиницах Неустойчивости, его он не найдет, ибо таково название города. Если же, устав от неприятных дорожных приключений, он захочет развлечься в следующем городе, это ему не удастся, потому что зовется тот город Тепловатость. Зато уж достаточно волнений придется ему испытать, попав к легкомысленным жителям Ветрености. Бежав оттуда, измученный путешественник прямиком прибудет в Забвение с его непроизносимыми улицами, и дух в путешественнике держится одной лишь надеждой, что, по его расчетам, дорога подходит к концу, что Нежностъ-на-Почитании должна быть недалеко. Дорога действительно кончается, но никакого города там нет, а одна лишь недвижная, заросшая и зловонная вода - озеро Равнодушия. Так же худо  придется и тому путешественнику, который отклонится от правильного  пути  влево.  Заблудившись, он  попадет  в Болтливость. Положение его, правда, еще не опасное, в худшем случае его замучают сплетнями. Но дальше - дальше последуют мрачные с дурной репутацией города: Вероломство, Спесь, Клевета, Злость. Преодолев их, он, бездомный, понадеется, что  уж в  конце-то Нежность-на-Признательности должен быть обязательно. Дорога, в самом деле, кончается, и путник попадает на берег бескрайнего моря, закипающего черной волной. Это море Ненависти, которое вечно сотрясают ураганы и штормы, не пересек его еще ни один корабль - вон, весь берег в обломках...
В какие же края и города мы попадем, если из Нежности-на-Склонности захотим проследовать дальше по реке Склонности? - вот вопрос, на который непременно  пожелает получить ответ  турист,  узнавший  все вышеизложенное. Стоит ли туда ехать? Бюро путешествий мадемуазель Скюдери ответит решительным нет. Более того -предостережет от этого рискованного предприятия с неопределенным финалом. Река Склонность впадает в огромный океан, имя которому Опасность. Океан этот не настолько бурен, как море Ненависти, опасность подстерегает путешественника не столько на воде, сколько на другом берегу океана. Потому что тот, кому удастся этот океан переплыть, попадет в Неизвестную местность, о которой жителям страны  Нежности не известно  ничего. Дерзкого путешественника стерегут там неопределенные и непредвидимые страхи и ужасы.
На этом знаменитая карта кончается. То, что драгоценные дамы настолько несведущи в географии Неизвестной местности, в которой имеются, возможно,  и огнедышащие вулканы, полыхающие пламенем чувственности и изрыгающие лаву сладострастья, похвалы, конечно, заслуживает. Но большинство великосветских дам Парижа оказались на самом деле очень даже сведущими во всех картографических подробностях Неизвестной местности. Сам я не проверял, но так информирует нас источник, близкий к прециозным кругам, но пожелавший остаться неизвестным. Передвигался он по выше описанной территории, скорее всего, на вертолете…

Искренне ваш,
Антуан де Сент-Аман